Конституционные тезки — два разных права с одним именем

Ксения Собчак передала Путину список политзаключенных, которых она просит помиловать. И, естественно, вокруг этого сразу вновь возникли вопросы: кто может просить о помиловании, обязан ли «милуемый» признать свою вину и пр. Тема эта не новая. В последние 18 лет она всплывает редко, но все же иногда всплывает. И всегда с одними и теми же вопросами. Что здесь не так? Попробуем разобраться.

КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ

Конституционные тезки — два разных права с одним именем.

«В Кремле считают — для того, чтобы Президент мог кого-нибудь помиловать, осужденный должен признать вину и подать прошение. Потому что еще в 2001 г. президент Владимир Путин указом утвердил Положение о порядке рассмотрения ходатайств о помиловании. В нем написано, что помилование осуществляется путем издания президентского указа «на основании соответствующего ходатайства осужденного» — это цитата из газеты «Ведомости» .

Начитавшись за последние месяцы подобных публикаций, мне захотелось включить в задачник по конституционному праву России вопрос: сравните пункт «в» статьи 89 Конституции Российской Федерации: «Президент Российской Федерации… осуществляет помилование» и часть 3 статьи 50 – «Каждый осужденный за преступление имеет право… просить о помиловании или смягчении наказания». Найдите сходство и различия. Или, как говорится, почувствуйте разницу.

Итак, и то, и другое называется помилованием. И то, и другое является правом, имеющим юридическую силу Основного закона. И то, и другое может привести к освобождению осужденного от наказания или к смягчению ему меры наказания. Это сходство. И этим сходство исчерпывается.

А все остальное разное. Право миловать и право просить о помиловании – это два разных права. У них разная история, разные субъекты, разная сущность, разные условия и процедуры. И даже юридические последствия реализации этих двух прав совпадают далеко не всегда.

Теперь по порядку.

1. Право главы государства дарить милость – полностью или частично освобождать осужденного от наказания или смягчать его намного старше права просить о помиловании. Одни считают, что право амнистии и помилования возникло в Древнем Риме, когда во время республики амнистия применялась по решению народных комиций и сената, а во время империи это право перешло к императорам . Другие ссылаются на исторический факт, относящийся к гораздо более древней эпохе: хотя в законах Хаммурапи (XVIII в. до н.э.) нет упоминаний о снисхождении к преступникам, известен случай, когда сын царя Вавилонии Хаммурапи помиловал раба, подлежащего смертной казни. Есть сведения о помиловании, которое произошло в Древнем Египте еще на 200 лет раньше. Этот случай, имевший место в XX в. до н.э., описан в египетских папирусах, хранящихся в Берлинском музее, под названием «Рассказ Синухе».

С развитием государственности (X-XVII вв.) вопрос о праве помилования из области частного преследования и наказания постепенно переходил в сферу государственно-правовых отношений. Помилование осуществлялось на основе единоличного и произвольного властвования, и получала закрепление в уголовном законодательстве. В этот период оно не имело формального определения, а также законодательного закрепления стадий применения и видов. Под помилованием обычно понимались все действия милосердия, основанные на чувствах любви и сострадания к преступнику, противоположные строгой идее уголовного права.

На рубеже XIX-XX веков во многих странах было выработано единое понимание помилования, определены виды и стадии его применения. В некоторых государствах помилование было дифференцировано от амнистии и получило конституционное закрепление. Появились разные его формы: безусловное помилование — освобождение от отбывания наказания; дифференцирующее помилование — сокращение срока (меры) наказания; альтернативное помилование — замена наказания более мягким его видом; помилование, устраняющее последствия осуждения — снятие судимости. Тем не менее, оно рассматривалось и рассматривается именно как право государства самому в индивидуальном порядке решать вопрос об освобождении от отбывания наказания или о его смягчении .

И только с середины XX века понятие помилования стало рассматривать шире — как один из двигателей развития пенитенциарной системы. Законодательство постепенно стало отходить от чрезмерной суровости наказания и начало проникаться гуманным отношением к осуждённому. В связи с этим в большинстве конституций современных государств было закреплено право осуждённого просить о помиловании. В международном праве появились нормы, обязывающие государства, в которых не отменена такая мера наказания как смертная казнь, предусматривать право осужденных к этой мере просить о помиловании.

2. У этих двух прав разные субъекты. Право единственного специального субъекта миловать, «дарить милость» и право многих просить о милости.

Право даровать милость признается исключительной прерогативой верховной власти. Как правило, главы государства — единственного лица, пользующегося необходимой для обеспечения справедливости при помиловании независимостью и самостоятельностью. Оно принадлежит президентам  — во Франции (ст. 17 Конституции), в Греции (§ 1 ст. 47 Конституции), в Италии (ст. 87 Конституции), в Польше (ст. 139 Конституции), в Латвии (ст. 45 Конституции), в Индии (ст. 72 Конституции), в Казахстане (п. 15 ст. 44 Конституции) и т.д. Или монархам – в Великобритании, в Испании (ч. 3 ст. 56 Конституции), в Дании (ст. 24 Конституции). В Советском Союзе правом миловать обладал коллегиальный глава государства – Президиум Верховного Совета СССР (п. «к» ст. 49 Конституции СССР 1936 г., п.11 ст. 121 Конституции СССР 1977 г.) .

Помилование осуществляется от имени государства. Поэтому полномочия по осуществлению помилования, как правило, не могут быть делегированы другим органам или должностным лицам. Хотя бывали и бывают исключения. Например, по дореволюционному российскому законодательству правом помилования, кроме Государя Императора, в военное время был наделен главнокомандующий. В Германии по делам, рассматриваемым в Верховном суде, помиловать мог император, в а свободных городах, таких как Гамбург, Бремен акт помилования выдавался сенатами, а помилования за незначительные преступления могли давать главы отдельных земель.

Субъектом права просить о помиловании является любой осужденный независимо от гражданства. Хотя на практике, круг субъектов права-ходатайства, безусловно, шире. Мысль о реализации помилования зачастую формировалась у суверенов под влиянием самых разных ходатаев. Но такие ходатаи не обладали специальным универсальным правом и, либо просто просили о милости, либо получали от суверена однократное право прошения о помиловании в качестве поощрения.

Есть в истории и обратные примеры — ходатайствование против помилования. Наиболее яркий из них — взаимоотношения прокуратора Иудеи Понтия Пилата и Синедриона (Совета старейшин в древней Иудее) перед казнью Христа. Поскольку Иудея находилась под властью Римской империи, евреи не имели права приводить в исполнение смертный приговор без утверждения римским наместником. Поэтому Иисуса Христа повели к прокуратору Понтию Пилату. Не найдя в действиях Христа никакой вины, Пилат решил отпустить его. Но встретил при этом сопротивление Синедриона. Тогда он решил воспользоваться существовавшим в Палестине обычаем: на праздник Пасхи правитель по своему выбору мог помиловать одного преступника. Однако, увидев Христа, иудейские первосвященники закричали: распни, распни Его! Более того, они прибегли к самому крайнему средству: «если отпустишь Его»,— сказали они, — «ты не друг кесарю…». В этих словах слышалось обвинение Пилата в измене императору. И Пилат «умыл руки». Заявив, что невиновен в крови Праведника, он отказался от предоставленного ему исключительного права помилования. С удивительной легкостью высокопоставленный полномочный наместник государства, выработавшего классическую систему права, сошел с юридической почвы. Римское право знало такую форму как плебисцит (голосование простого народа), но не допускало никаких элементов охлократии (власти толпы). Пилат имел и право, и основание помиловать Христа и, наоборот, не имел права предоставить решение вопроса о жизни или смерти человека возбужденной толпе. Но правом своим не воспользовался, оставшись на века в истории трагическим малодушным героем .

3. У этих двух прав разная сущность, разное содержание и разный объем. Право миловать является исключительным правом-полномочием. При его осуществлении глава государства не связан какими-либо законодательными рамками и имеет право принять или не принять во внимание любые обстоятельства: характер преступления, личность осужденного, ход процесса, мнение общественности и т.д. Именно так было сформулировано это право в законодательстве царской России. Ст.165 Уложения о наказаниях 1845-85 гг. гласила: «Помилование и прощение виновных лиц ни в коем случае не зависит от суда. Оно непосредственно исходит от верховной самодержавной власти и может быть лишь действием монаршего милосердия» .

Точно таким же образом охарактеризовал его Конституционный Суд Российской Федерации: «осуществление помилования является закрепленной непосредственно в Конституции Российской Федерации исключительной прерогативой Президента Российской Федерации как главы государства. Акт о помиловании действует самостоятельно, не требует для своего исполнения принятия какого-либо судебного решения, реализуется вне рамок отправления правосудия по уголовным делам» .

Более того, Президент вправе осуществить помилование независимо от стадии уголовного процесса и просьбы осужденного, которая выступает всего лишь факультативным основанием помилования. Не связан Президент и процедурой осуществления помилования, которая устанавливается его же указом .

Аналогичного понимания правовой природы и сущности помилования придерживается Верховный Суд Российской Федерации. В Определении от 11 марта 2008 г. N КАС08-64 указал, что, будучи институтом конституционного права, помилование входит в сферу исключительной компетенции Президента Российской Федерации и не связано с вопросами привлечения к уголовной ответственности и применения наказания, которые регулируются нормами уголовно-процессуального законодательства и разрешаются судом .

Конституция не связывает осуществление права помилования с определенными условиями или предпосылками и не обязывает законодателя их урегулировать, равно как и не открывает возможности для какого-либо ограничения. Это исключительное право может быть ограничено только конституционно. Например, Конституция Дании наделяет Короля правом помилования и амнистии, однако помилование осужденных Высоким судом Королевства министров возможно только с согласия Фолькетинга.

Второе право — право–раскаяние, право просить о милости к осужденному отражает гуманистические тенденции современного мира и одновременно является одной из мер сохранения жизни осуждённому к наказанию в виде смертной казни, впредь до ее отмены. В некоторых государствах помилование вышло за рамки уголовно-правовых отношений: право просить о снисхождении было предоставлено не только осуждённым за уголовные преступления, но и тем, кто привлечён к ответственности за административные и иные правонарушения (дорожно-транспортные, налоговые) .

В настоящее время внимание ученых, правозащитников и законодателей всего мира переносится с органов власти на граждан. Поэтому произошел своеобразный научный перекос: о праве миловать пишут меньше, а о субъективном праве каждого осуждённого просить о снисхождении — больше. Реализация этого права становится составной частью государственно-правовой политики современного мира. В условиях гуманизации уголовно-исполнительной системы укрепляются его гарантии, в том числе за счет расширения функций общественного контроля за условиями содержания осуждённых. Это право стали рассматривать не только как превентивное средство коррекции поведения осуждённого, но и как способ сглаживания противоречий в системе уголовного и уголовно-исполнительного законодательства. Об этом свидетельствует широкое применение помилования в условиях кризиса уголовно-исполнительной системы в 90-е годы прошлого столетия . Может быть, именно поэтому возникает путаница в головах. Хотя развитие одного права ни в коей мере не отменяет и не изменяет содержания другого.

4. Юридические последствия реализации права миловать и права ходатайствовать о помиловании совпадают далеко не всегда. Проще всего эту разницу можно проиллюстрировать на примере перестановки знаков препинания в крылатом выражении «казнить нельзя помиловать». Для исключительного права-полномочия, осуществляемого главой государства по собственному усмотрению, это выражение всегда будет звучать как «казнить нельзя, помиловать». То есть здесь в любом случае последствием будет являться отмена или смягчение наказания.

А вот для права-ходатайства такой результат неочевиден. В ответе на ходатайство о помиловании Президент может расставить знаки так, как он сочтет нужным и правильным: «казнить нельзя, помиловать» или «казнить, нельзя помиловать». Потому что гарантией права-ходатайства является не само помилование, а добросовестность и обязательность при рассмотрении ходатайства. Конституционный Суд неоднократно отмечал, что предоставленное ст. 50 (ч. 3) Конституции Российской Федерации каждому осужденному право просить о помиловании или смягчении наказания не предполагает удовлетворения любой просьбы о помиловании, т.е. не означает, что осужденный должен быть помилован в обязательном порядке (Определения от 11 января 2002 г. N 60-О и N 61-О, от 19 февраля 2003 г. N 77-О и от 21 декабря 2006 г. N 567-О).

5. У двух прав разные условия и процедуры. Помилование как исключительное полномочие главы государства может осуществляется как по его непосредственному усмотрению, так и по ходатайству суда, администрации или частных лиц. Акт помилования может издаваться без ходатайства, без согласия, без одобрения и даже вопреки воле осужденного. Он вообще не может ставиться в зависимость от воли милуемого, поскольку является актом милосердия. Так 8 марта 2003 года Президентом России были помилованы 97 женщин, ни одна кандидатура из которых не рассматривалась в региональных комиссиях по помилованию. И это не единственный случай .

Не ограничивает право миловать и положение ч. 2 ст. 84 УК, из которой следует, что помилование применяется только к осужденному. Поскольку в уже упоминавшемся Определении Конституционного Суда четко сказано: «акт о помиловании… реализуется вне рамок отправления правосудия по уголовным делам». Поэтому право миловать может быть использовано на любой стадии уголовного процесса: 1) до судебного приговора, 2) после приговора, но до приведения его в исполнение, 3) во время отбытия наказания. В первом случае помилование называется аболицией , во втором — помилованием в собственном смысле, в третьем — восстановлением прав. В обоих последних случаях помилование может быть полное, безусловное, отменяющее все наказание, со всеми последствиями его, или частичное, условное, только смягчающее строгость наказания. При помиловании после судебного приговора о согласии на то милуемого не может быть и речи, так как оно касается лица, уже признанного виновным и приговоренного к наказанию. Только при аболиции тот, на кого милость распространяется, еще виновным не признан, он может сознавать себя невиновным и ему нельзя отказать в праве требовать суда, чтобы преступления было снято с него не снисхождением, а по результатам исследовании всех обстоятельств дела судебным приговором.

Право-ходатайство реализуется в особом специально установленном порядке. Для рассмотрения ходатайств о помиловании в России, как и в некоторых других государствах существуют особые учреждения (во Франции и в Швейцарии — специальные комиссии при президенте). В России правила реализации права просить о снисхождении установлены Положением «О порядке рассмотрения ходатайств о помиловании», которое утверждено указом Президента № 1500. Согласно этому документу прошение о помиловании должен подавать сам осужденный в письменной форме. Далее оно попадает в региональную комиссию, которая в установленные сроки обязана подготовить рекомендации о целесообразности помилования в каждом конкретном случае. Такая процедура крайне забюрократизирована и потенциально коррупциогенна. Заблокировать прошение может любая инстанция из длинной цепочки причастных ведомств, которые передают друг другу ходатайство. То есть вопреки ч. 2 ст. 55 Конституции Российской Федерации она является явным препятствием нормальной реализации конституционного права. Видимо, именно поэтому судья Конституционного суда в отставке Т.Г Морщакова убеждена, что указ Путина неконституционен .

Примечательно, что в интерпретации кремлевских комментаторов положения этого указа дополняются еще одним пунктом, которого в реальности нет. Зачастую утверждается, что для запуска процедуры помилования необходимо, чтобы осужденный признал свою вину. Видимо, имеется в виду то, что в случае нежелания этого делать упомянутая региональная комиссия просто не найдет достаточных оснований для признания ходатайства целесообразным . «В Конституции действительно прописано право осужденного на помилование, – убежден доктор юридических наук Ю.В.Голик. – Но там нет и не может быть никаких правил по поводу того, кто должен с этим обращаться. И это значит, что это может быть кто угодно – сам осужденный, его адвокат, родственники. Никому не может быть отказано в рассмотрении прошения о помиловании, вне зависимости, признана или нет вина самим лицом, в отношении которого эта процедура инициируется. В юридической практике немало случаев, когда за осужденного просили и ближайшие родственники осужденного, и его соседи, и вовсе сторонние люди, и организации, сельский сход, например. Все остальное – различные указы, положения и прочее – от лукавого» .

Результат, тем не менее, налицо: за первые десять лет со времени пришествия к власти Путина число помилований в России резко сократилось. Если в 2000 году были помилованы 13 тысяч человек, то в 2003 году — всего 187 человек, в 2004 — 72 человека, в 2005 — 42, в 2006 — девять человек, а в 2007 — ни одного. В 2009 году сообщалось о 28 помилованных, в 2012  — о 17, в 2013 о семи. В июне 2006 года Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации сделал крайне неутешительный вывод: сегодня институт помилования в России девальвируется. Требуется не только принятие экстренных мер по ликвидации «залежей» нерассмотренных ходатайств, но и внесения изменений в Положение «О порядке рассмотрения ходатайств о помиловании в Российской Федерации» .

Справедливости ради надо отметить по ряду резонансных политических дел применялись точечные помилования. В 2010, 2011 и 2012 годах Дмитрием Медведевым были помилованы Игорь Сутягин, осужденный за шпионаж, мать двух детей Анастасия Доронина, осужденная на четыре года за ДТП в городе Гусь-Хрустальный, где погибли два подростка, актриса Наталья Захарова и Сергей Мохнаткин, осужденный за нападение на полицейского на несанкционированном митинге в Москве. 20 декабря 2013 года Указом № 922 Путин, «руководствуясь принципами гуманности», помиловал Михаила Ходорковского. Свою вину Ходорковский не признавал. В 2016 году Путин подписал указы о помиловании осужденных в России украинцев Геннадия Афанасьева, Юрия Солошенко и украинской военнослужащей Надежды Савченко. В 2017 году были помилованы Оксана Севастиди, Марина Джанджгава и Анник Кесян, осужденные по статье о государственной измене.

***

Тем не менее в Кремле продолжают считать: осужденный должен признать вину и подать прошение… Видимо, кому-то из нас – или ученым, или чиновникам – пора подавать в отставку. Боюсь только, что, если уйдем мы, ущерб от этого будет несоизмеримо большим.