Облака 30.12.2014

ОБЛАКА

30.12.2014

В эфире программа «Облака»...

Это передача о заключенных, для заключенных и для всех тех, кому не безразлична их судьба.

Здравствуйте. У микрофона Ирина Новожилова.

2014 год можно по праву считать важным этапом реформирования российской тюремной системы, продолжающейся уже несколько лет. Формально нынешний этап реформ начался в 2010 году с принятием  стратегического документа - Концепции развития уголовно-исполнительной системы, которая охватывает период до 2020 года. Изначально Концепция предполагала - в качестве одного из главных направлений - переход от отрядной системы содержания осужденных к камерной, то есть заменить традиционные для России исправительные колонии на тюрьмы. По замыслу авторов Концепции, это помогло бы снизить влияние криминальной и тюремной субкультуры на заключенных.   Удалось осуществить, однако, только первый этап – провести так называемую «сепарацию», то есть отделить группы более социально-опасных заключенных и рецидивистов от впервые осужденных. Строительство же тюрем было признано, в конце концов, и нецелесообразным, и невозможным по объективным причинам. У микрофона директор Института прав человека Валентин Гефтер:

Поскольку в государстве столько денег на строительство новых тюрем, современных по качеству, по условиям, и одновременно нацеленных на ту задачу…не нашлось, да и встретило, надо прямо сказать, некое сопротивление и традиционной части общества, не привыкшей… мы привыкли к отрядам, к коллективам и у тех, кто смотрит в будущее..тоже много опасались, что вот такая, особенно, на примере Соединенных Штатов, сильная изоляционная политика будет приводить к тому, что люди будут… в одиночестве будут развиваться всякие психические и прочие ментальные заболевания, и что это тоже не даст результата, ну, по крайней мере, с точки зрения гуманизма.            

Реформы в уголовно-правовой сфере в целом, а не только в уголовно-исполнительном законодательстве, привели, тем не менее, к значительному сокращению общего числа заключенных в стране. Такая тенденция, если она сохранится, позволит проводить и все остальные реформы в тюрьмах, поскольку перенаселенность в местах лишения свободы всегда была основным препятствием для любых позитивных изменений, так же как и для работы персонала и выполнения  тюрьмой своих основных задач. Продолжает  Валентин Гефтер:

В 2008 году был миллион с лишним. А сегодня благодаря целенаправленной политике сверху, и уголовно-правовой и прочей, все-таки уменьшилось до 700, а если вычесть сидящих в СИЗО, то меньше шестисот – 580 тысяч. Это почти вдвое меньше, чем было тогда. Освободились помещения, освободились учреждения – некоторые стали далеко не заполненными…хотя мы знаем, что сейчас, например, в изоляторах, в следственных, наоборот, в крупных городах происходит обратный ток, и может не хватает даже места. Но мы сейчас говорим об общем таком тренде.

Для того, чтобы Концепция развития уголовно-исполнительной системы отвечала изменяющимся реалиям и учитывала накопленный опыт, правительство РФ поручило министерству юстиции скорректировать планы реформ. В рабочую группу были включены представители разных профессиональных сообществ, в том числе вневедомственные ученые, сотрудники аппарата уполномоченного по правам человека в РФ и правозащитники. Концепция, как оказалось, требует не просто косметического ремонта, но внесения принципиальных изменений.

В первую очередь, конечно, сменили этот тренд на тюрьмы, на строительство чуть ли не 42 тюрем, которые там раньше было записано, все эти безумные миллиарды рублей – было заменено на постепенный переход к кубриковой системе с сохранением лагерно-общежитийного типа, но переход от большущих вот этих коллективов все-таки к жизни более или менее вот в этих нормальных человеческих условиях с небольшими помещениями и одновременно конечно, чтобы там были все эти бытовые и нормальные условия соблюдались, чтобы это были не каморки какие-то и т.д. Это записали. Но это, конечно, явно не достаточно, потому что важно не только, грубо говоря, в какого рода помещениях люди живут, но и по каким законам они живут и как с ними обращаются. 

Правозащитники были инициаторами включения в Концепцию двух новых разделов, без которых невозможно было бы, по их мнению, продолжать реформирование уголовно-исполнительной системы России. Один из них должен был включить в себя вопросы обеспечения прав человека, находящегося в заключении, и другой – посвященный труду осужденных в местах лишения свободы. Продолжает директор Института прав человека Валентин Гефтер:

Написали два этих новых раздела. Один – переделанный, а другой практически заново написанный. Основанные на, как мы любим говорить, на стандартах международных – и ООН, и Европейского суда по правам человека, по его решениям, в первую очередь, против России, и Европейского Комитета против пыток и по Европейским пенитенциарным правилам… Пытались вписать, что система в своем развитии, в своем регулировании жизни заключенных, должна соблюдать некоторые основные правила и стандарты. Они касались самых разных вещей – и применения силы, оружия и спецсредств. И процедуру обыска и досмотров, и проблем передач, посылок, бандеролей. И запрета на цензуру жалоб, предложений и так далее.

Авторы раздела о правах заключенных стремились учесть и современное развитие общества, и  распространение новых коммуникационных технологий.

Получение информации через теле-, радио-, через телефоны - это все нужно  усовершенствовать, модернизировать, привести в соответствие с нынешним состоянием общества. Потому что УИК уже писался больше  10 с лишним лет назад, а некоторые стандарты и подзаконные акты еще вообще дремучие чуть ли не с советской власти. Право на то, чтобы получать доступ к информации о своем состоянии здоровья, об обращении к вольным врачам и не только к тюремным, о освидетельствовании, если получены побои или не дай бог какие-то еще более тяжелые вещи – чтобы было обязательное освидетельствование врачом и представление немедленное не только помощи, но и защиты пострадавшим и одновременно снятие показаний с пострадавших и свидетелей и немедленное отправление в компетентные органы

Хотя многие положения уже имеются в законодательстве или ведомственных актах, приказах, некоторые из них недостаточно четко прописаны, поэтому требуют обеспечения дополнительных гарантий их должного применения.

То есть, вещи некоторые которые уже и так, вообще говоря, раскиданы – по приказам… но где-то они или недописаны, как я бы сказал, то есть недоговорено многое из того, что должно делаться или просто не выведены на уровень, скажем так, концептуально-принципиальный – что вот это должно быть строго выполняться во всем, что сопровождает жизнь заключенного, во всем чем живет это государство в государстве – уголовно-исполнительная система.

Конечно, Концепция это документ стратегического характера, где используются общие слова, и от этих положений и до реальной практики их применения – «дистанция огромного размера». Но без таких общих слов вряд ли можно обойтись и перейти сразу к узко-практическим документам, регулирующим сферу исполнения наказаний. Концепция важна как ориентир, который может в долгосрочном плане определять внесение поправок в законы и ведомственные нормативные акты. Кроме того, рабочая группа рассматривает это всего лишь как начальный этап и будет продолжать работу по практической реализации положений концепции.

Эта работа не конец. Это только вообще говоря начало планомерной работы … над уже следующим уровнем – сначала нормативных актов. А потом – реальных планов того, как должна работать УИС – не только издавать приказы так, инструкции и другие подзаконные акты, но и как организовывать работу своих служб в соответствии с ними.

Это очень долгий процесс, но такой формат работы представителей гражданского общества, ученых и руководителей  Федеральной службы исполнения наказаний представляет собой замечательный пример сотрудничества общества и государства. Такое взаимодействие может оказаться продуктивным. Хотя, по мнению Валентина Гефтера, для того чтобы концепции была принята практиками,  потребуются дополнительные стимулы.

Понятно, что нужно не только желание сбоку, сверху, извне ФСИН принудить ее сотрудников… но их собственное желание жить   по этим законам. Поэтому очень важна еще одна компонента, которая может пока мало прописана, но о которой говорено и которая я думаю будет – это социально защитить сотрудников. Многие сотрудники, нынешние и бывшие, остались в брошенных местах. Люди, там работающие, должны быть не только думать о людях, которых они надзирают и стерегут, воспитывают, лечат и так далее, в зоне. Но они одновременно должны быть уверены в какой-то обеспеченности, в каком-то завтрашнем дне своей семьи и так далее и так далее…

***

Раздел Концепции, посвященный труду в исправительных колониях, вызвал у членов рабочей группы даже бОльшие споры, чем раздел о правах заключенных. Одна точка зрения - что труд в местах лишения свободы  должен быть добровольным, иначе он не поможет осужденным социализироваться. Другая – это традиционное  представление о труде, как о необходимом, обязательном элементе наказания в виде лишения свободы.

Признавая, что труд в зоне имеет свои особенности в отличие от труда вольных граждан, у которых есть выбор, Валентин Гефтер считает, что функция колонии по производству промышленной продукции должна быть максимально отделена от ее уголовно-исполнительной функции. Сейчас это разделение не урегулировано, ни в законе, ни на практике.

Более того, многие люди, которые хотели бы, чтобы люди трудились… сидящие, причем трудились не под принуждением, не из-под палки, а просто чтоб не бездельничали, они говорят: давайте помогать людям, чтоб были рабочие места, давайте, чтоб были государственные заказы, муниципальные заказы, чтобы государство обязалось, раз оно поместило этих людей найти им чем заняться… Должен сказать, что и при обсуждении и с учетом позиции министра Коновалова в общем, я надеюсь, в этой Концепции и в дальнейшем в жизни будет прописан то, что мне кажется оптимально и почти идеально на нынешний момент – это поэтапный переход к добровольному, по-настоящему, добровольному труду.

Пока этого нет. Пока правозащитникам даже не удалось добиться включения в Концепцию запрета на наказания осужденных за отказ от работы.  Большинство специалистов посчитало, что если администрация не сможет наказывать тех, кто не хочет работать, она потеряет контроль над осужденными, что приведет к дезорганизации производства и колонии в целом. Правозащитники уверены, что проблемы управляемости колонии надо решать другими способами, а для привлечения осужденных к труду использовать стимулы.

Создавайте стимулы для них. Не можете много платить, тогда хоть давай какие-то преференции – хоть чтоб человек мог раньше перейти на облегченный режим, чтоб человек имел больше каких-то возможностей – свиданий, посылок…. Вот это и должно быть. А не наказание за невыполненную норму.

В Концепцию, тем не менее, были включены основные параметры, приближающие трудовые отношения в исправительных учреждениях к труду вольных граждан – гарантия минимальной оплаты труда при выполнении нормы, пересмотр самих норм и приведение их в соответствие со стандартами, действующими в современной российской экономике. Еще раз было подтверждено право заключенных на ограничение рабочего времени согласно трудового кодекса, на ежегодные оплачиваемые отпуска, а также право на отдых в выходные и нерабочие праздничные дни.  

***

Новый год – один из наших самых любимых, народных, праздников. Сегодня мы хотим поздравить вас, уважаемые слушатели, с наступающим Новым годом и пожелать исполнения всех ваших надежд и желаний. Здоровья вам и вашим близким!

Вы слушали программу Облака.

Всем привет.