О проблемах соблюдения прав заключенных поговорили еще раз - в ОП РФ

7 июня 2017 года в Общественной Палате РФ был проведен круглый стол "Соблюдение прав граждан в ИК и СИЗО", организатором которого выступила Комиссия ОП РФ по безопасности и взаимодействию с ОНК.  В круглом столе приняли участие представители   уполномоченных по правам человека, ОНК,   правозащитных организаций  и представители ведомств - ФСИН и Прокуратуры (в основном Москвы и области).  Ведущий Антон Цветков, председатель Комиссии, обозначил основные темы – (1) перелимит в следственных изоляторах, (2) невозможность получения заключенными полноценной медпомощи, (3) ограничения в перечне предметов, которые разрешено иметь при себе в СИЗО и ИК.

Выступающие приводили примеры ненадлежащих условий содержания - «черви и слизни на полу камеры следственного изолятора» и проблемы обжалования применения насилия в отношении заключенных: (1) факт насилия зафиксировать трудно, а вот привлечь жалобщика за ложный донос - запросто; (2) человек безрезультатно жалуется на пытки, но остается в той же колонии, где с ним все эти неприятности произошли; (3) человек жалуется на пытки, а местная ОНК отказывается ехать.

Валерий Шаталов, представляющий аппарат Уполномоченного МО, назвал тему насилия «щекотливой»: опасно жаловаться, в каждом случае должна быть срочно проведена доследственная проверка и медицинское освидетельствование.

Некоторыми участниками приводились примеры поразительного медицинского равнодушия: например, доктора "не заметили" перелом челюсти заключенного (Анастасия Зотова, Движение «За права человека»).  

Как самые распространенные нарушения прав заключенных, В. Шаталов отметил ненадлежащее обеспечение их медицинской помощью и трудности с получением освобождения в связи с тяжким заболеванием. Кроме того, не хватает мест в специализированных медучреждениях Московской области – хотя в Психиатрической больнице №2 имени В.И.Яковенко добавили несколько мест, но этого мало, требуется строительство нового корпуса.

Антон Цветков считает, что государство дало общественникам в лице ОНК огромные полномочия, и им, ОНК,  нужно работать и с уполномоченными, и с ФСИН, ФСБ, ОП, депутатами, прокуратурой, но и быть при этом объективными, тщательно проверять факты, организовывать проведение независимого медицинского обследования, в том числе и тем заключенным, у которых есть диагноз, попадающий в перечень заболеваний, препятствующих содержанию под стражей (в таких случаях администрация учреждения помогает -  "начальнику СИЗО больной не нужен"); механизм защиты прав существует, и если не справляется местная ОНК, надо обращаться параллельно в прокуратуру, в региональную общественную палату.

Куликов А.И., представитель Генпрокуратуры, поделился своей обеспокоенностью, которая возникла при изучении истории взаимодействия ОНК и ФСИН: не фиксируется работа ОНК, невозможно посмотреть эффективность, для чего должна быть соблюдена формальная сторона и тд, но в целом "ситуация позитивная". А.Цветков считает, что ОНК должны встречаться с прокурорами в субъектах.

Был поднят вопрос сроков хранения записей с видеорегистраторов: мощностей для хранения записей не хватает и приходится стирать предыдущие записи, а порой, когда нужно выгородить сотрудника, ссылаются на то, что не хватило зарядки. Проблема очень серьезная, и Александр Маланкин, сотрудник аппарата Уполномоченного по правам в РФ, обеспокоен тем, что эта проблема принимает системный характер и требует скорейшего разрешения.

А.Маланкин рассказал, что большинство жалоб в Аппарат Уполномоченного РФ касается перелимита в СИЗО и нарушений 33 статьи, регулирующей раздельное содержание разных категорий заключенных – исполнять ее не удается, «не хватит даже Крестов-2», жалуется даже прокуратура – в Архангельской области бывшие сотрудники сидят в общей камере. Выход один – необходимо пересмотреть подходы к раздельному содержанию и строить новые СИЗО, т.к. частичная достройка или перестройка имеющихся зданий не спасет.

Одновременно следует увеличить доступность СИЗО для адвокатов, следователей и всех участников следственного процесса, ведь для этого и существуют следственные изоляторы. Это позволит сократить и время следствия. Вопиющий пример СИЗО Якутска – адвокаты месяцами ждут встречи с подзащитным, а он успел за это время заболеть туберкулезом.

Еще одна категория жалоб – условия содержания подследственных в судах: нет возможности принять пищу, справить нужду и или написать ходатайство, добавил В.Шаталов.

Андрей Бабушкин, председатель Комитета за гражданские права и член президентского Совета по правам человека и развитию гражданского общества, сообщил о том, что принято решение организовать встречу первого замначальника ФСИН России и Совета по правам человека с правозащитниками, сейчас готовятся списки, будет создана рабочая группа. Он также изложил свои претензии и предложения:

- на сайте ОП нет контактов членов ОНК – непонятно, как же с ними связаться; необходимо затребовать данные о тех членах ОНК, которые или очень редко или вообще не участвуют в посещении МПС и решать вопрос о целесообразности нахождения их в составе ОНК;

- есть положительный опыт взаимодействия с Управлением организации медико-санитарного обеспечения ФСИН, эту практику следует расширить и на Управление воспитательной, социальной и психологической работы, и на Управление организации производственной деятельности и трудовой адаптации осужденных;

- необходимо тщательно изучить долгожданный приказ №598, дополняющий 54 постановление с перечнем заболеваний, по которым невозможно дальнейшее отбывание наказаний в виде лишения свободы – в нем были добавлены некоторые болезни, но одновременно таинственным образом исчезли те, что были раньше;

- в СИЗО обнаружены камеры с ухудшенными условиями содержания – следователи так и грозят: «не признаешься – переведут в плохую камеру»;

- по поводу ст.33 - в поддержку сказанного А.Маланкиным – пересмотреть статью, уменьшить количество категорий до 20-30 (вместо 66-ти?)

- решить проблему экспертов ОНК г.Москвы и опубликовать список с контактами (в данном случае речь идет о членах ОНК прошлых созывов).

А.Цветков уточнил, что эксперты нужны, это прописано в законе (?!), но они не имеют права прохода в МПС, не обладают процессуальными полномочиями, в то же время, опыт Московской области говорит, что это преодолимо, колонии эксперты посещают.

Участники круглого стола единодушно согласились с Евгенией Морозовой, членом ОНК Москвы и председателем Экспертного Совета ОНК МО, что работа ФГУП "Калужский" заслуживает самой серьезной критики и ее надо признать неудовлетворительной. Одновременно Е.Морозова обратилась с призывом к ФСИН облегчить процедуру принятия в учреждения бытовой техники: холодильников, телевизоров и радиоприемников.  Участники кр. стола горячо поддержали эту инициативу, уточнив, что в перечень необходимо включить вентиляторы, учитывая, что с перелимитом так скоро справиться не удастся. Надо обязательно разработать (для родственников) упрощенную процедуру передачи.

Также требует пересмотра перечень предметов, которые разрешено иметь при себе заключенным, дополнить его, к примеру, полиуретановым ковриком – он будет служить не только для занятий физкультурой, что очень важно для человека, находящегося очень долгое время в замкнутом пространстве, но и как дополнительный матрас, поскольку имеющиеся те, которые выдают в СИЗО, далеко не всегда отвечают нашему представлению о матрасах – они после прожарки становятся совершенно черные, толщиной в газетной лист, с торчащими клочками ваты, а служить им еще 9 лет, хотя на железных кроватях с решеткой 15х15см, по словам  Дениса Набиуллина, члена ОНК Москвы, это просто невозможно. В то же время, эта проблема решена в ИВС – там чудесные кровати с полиуретановыми матрасами.

Д.Набиуллин подробно рассказал о положении матерей с детьми в СИЗО-6, г.Москва: сейчас там 11 беременных и 15 мам с малышами, в основном им год-полтора. Дети страдают, педиатр не приходит по 3 месяца, ребенка из роддома привезли с выбритыми висками, неизвестно, какой препарат ему вводили, спросить не у кого; фельдшер бывает только раз в неделю. Нет памперсов и средств гигиены, просили о помощи благотворительную организацию, спасибо – помогли. Еще он обратил внимание присутствующих на невероятно долгий срок следствия – в шестом изоляторе женщина, ст. 159, успела родить (сейчас ребенку уже 2 года 9 месяцев, он вырос в СИЗО! ), а следствие все длится, первого следователя посадили, второй болеет…В чем социальная опасность таких вот женщин? Статья тяжкая по формальному признаку, но надо разбираться, стоит провести отдельный круглый стол (А.Цветков)

Картину дополнила Е.Морозова – женщину, мать троих детей, ст. 159, ранее не судимую, отправили в Мордовию, тогда как тут рядом в Можайске – ИК-5, но эта колония закрыта для москвичек. А.Лысов, помощник по правам человека начальника УФСИН МО, подтвердил, что в ИК-5 принимают женщин с детьми и беременных из 6-ти областей и первоходов из Костромы и Иванова – в женских колониях тоже перелимит.

Евгения Чудновец рассказала, что в женских колониях работают больше восьми часов в сутки – «рабский труд». А вот приезжим сотрудникам тюремной службы Великобритании очень понравилось, что у нас труд по закону обязательный (ст.103 УИК РФ). По мнению представителя ФСИН, надо жестко обеспечивать трудозанятость и достойную оплату труда, ведь «чем выше трудозанятость, тем лучше режим».

Отдельные темы – образование в СИЗО для несовершеннолетних: проблемой оказалась сдача экзаменов, решить ее удалось только с помощью министра образования (Ермоленко, ОНК Москвы) и посещение колоний представителями религиозных и общественных организаций, для которых совершенно необязательно подписания Соглашения о совместной работе.

А.Цветков считает, что следует устроить отдельную встречу по теме труда в хозотрядах СИЗО и в исправительных колониях, а кроме того поговорить об исправлении и воспитании осужденных: "Мало криминальной среды вокруг, так еще и по телевизору грабежи и насилие. Может быть, следует оставить две новостных программы – Россию-24 и Дождь – на все вкусы и показывать хорошие фильмы."

Закончилось трехчасовое мероприятие сообщением из Карелии – последний этап, прибывший в одну из колоний, был избит. 

Наталия Дзядко,

директор Центра "Содействие"